Я, кажется, уже не первый год думаю думу про визуалки персонажей из своего ориджинала и клятвенно обещаю себе всерьёз ими заняться, но, чувствую, вот так всё сразу и по-человечески не получится от слова "никогда", поэтому я начну заливать сюда это добро неравномерными и нерегулярными порциями потому что какая разница, никто не читает эту херню, гы, а уже когда-нибудь потом, возможно, получше рассортирую и систематизирую. Шоб было, да.
Мне ДИКО вломину по-человечески описывать всю суть ориджинала, поэтому тут будут эпичные вставки-цитаты из моих диалогов ВК, где я объясняла это друзьям практически на фене. (Нет, не стыдно.)
Мне ДИКО вломину по-человечески описывать всю суть ориджинала, поэтому тут будут эпичные вставки-цитаты из моих диалогов ВК, где я объясняла это друзьям практически на фене. (Нет, не стыдно.)
"КАРОЧИ
такая микро-антиутопия. в 80-х годах правительства развитых стран забились создать организацию по борьбе с мировой преступностью. всякая хуйня типа Интерпола, ЦРУ, ФБР и прочего говна их вполне устраивала, просто было решено пойти на беспрецедентный эксперимент - воспитывать агентов организации с малолетства. шерстили приюты в поисках особо одарённых сирот, либо шантажировали родителей-каких-нибудь-больших-шишек их злоупотреблениями и отжимали детей, кого-то родители сами отдавали, потому что им насвистели, что это такой а-ля кадетский корпус (а спустя время чувакам приходило извещение, что ой, простите, вашему чаду на голову упал кирпич, а тело куда-то делось, мы вам не отдадим, звиняйте)
организация называется "Миллениум" - по сути, это учреждение закрытого типа с главным штабом на территории Японии (США были в курсе, как Япония комплексует из-за отстутствия нормальной армии и сказали типа "ну лааадно, играйтесь", к тому же японцы такие клёвые, когда дело доходит до бесчеловечных экспериментов). детей, поступающих в возрасте 6-8 лет, мощно обрабатывают психологически и вообще всяко-разными методами, от битья до закалывания психотропами до исчезновения воспоминаний о прошлом, обучают, и в среднем к 14 годам они начинают резать глотки и швырять в людей гранаты без проблем
есессно, мрут эти подопытные как мухи, потому что кучка хоть до зубов вооружённых и натасканных подростков против бандгруппы из больших и страшных дядей - как правило, ничто
до 20 лет доживают порядка 20% всех изначально отобранных, но игра с таким расходом всё равно стоит свеч, потому что эти чуваки становятся чертовски опасными, но безропотно верными хозяину пёсиками
плюс интерес создать "киборга без киборга", безэмоциональную машину для убийств, присутствует - руководство техники оттачивает с каждым годом"
А теперь поехали по персонажам.
читать дальше
Хикару Уэмура — Хидэто Такарай (HYDE)
"главного героя зовут Хикару Уэмура - его в возрасте 8 лет в организацию продал отец - на тот момент достаточно известный политик, который очень невовремя проворовался, тут-то его за яйца и схватили
поскольку Хикару попал в "Миллениум" в 94 году и все самые весёлые методы только разрабатывались, психика его осталась в определённой мере цела, притом с развитой аналитикой и рефлексией. вырос он в человека, который с одной стороны ненавидит систему, а с другой стороны выступает за правосудие, но правосудие "по понятиям", то бишь, мочить нужно тех, кто реально виноват, а не кто поднадоел кому-то там "наверху"
он не входит в элитные "невооющие" отряды - просто есть помимо прочих группы химиков и хакеров, которые сидят в штабе и в ус не дуют. но он для такой хуйни оказался глуповат и попал в рядовое "пушечное мясо"
он не блещет: его физическая форма оставляет желать лучшего - на Шварца он не похож вообще, плюс излишняя эмоциональность
но видишь ли в чём фокус - ему постоянно и бесконечно ПРЁТ
к тому же, ему почему-то дохуя нравятся в этой жизни две вещи - драться за дело и трахаться по любви, и и то, и другое он делает с огоньком, что есть по сути залог успеха
начальство Хикару одновременно любит и боится
любит потому, что сука это просто забавно, КАК ЕМУ УДАЁТСЯ ВЫЖИТЬ В ЭТОЙ БЕСКОНЕЧНОЙ ЖОПЕ при его данных
а боится потому, что прекрасно видит в нём бунтаря, притом чертовски харизматичного, который в случае чего может либо поднять народ на восстания, либо по-тихому их подсидеть и самому начать всем заправлять. просто пока ему это на хуй не сдалось.
они пытаются Уэмуру всячески задобрить - делают поблажки в режиме, не следят за ним повсеместно, когда он вне штаба (что позволяет ему периодически прихватывать халтурку у тех же якудза, когда пиздецки нужны деньги), предлагают низшие руководящие должности. с последним особая проблема, так как в первый раз он согласился и стал капитаном опергруппы - было ему тогда лет 15, и только-только успел всех построить и со всеми подружиться - группа погибает на задании в полном составе из-за обвала здания после взрыва, а он выживает, потому что какая-то добрая душа за секунду "до" выталкивает его в окно
после этой истории Уэмура окончательно превращается в рыцаря печального образа, скалящего зубы в сторону "верхушки" и как бы делающего им одолжение в духе "я здесь только потому, что слишком люблю воевать и больше ничего не умею, а так - горите в аду"
Внешность Хикару на протяжении тех 8 лет, что он живёт в моей голове просто охренеть, была для меня большим гемором. Он хафу — метис, наполовину японец, наполовину англичанин, при этом в геноме у него что-то таки сломалось, и вышел он в конечном итоге азиатом, но сильно "разбелённым", со светлыми волосами и примесью мамкиной зеленцы в глазах, с чего девчонки, конечно, восторженно писались, но конспирации на заданиях это никак не помогало.
У Хи было много визуализаций, очень долгое время лидирующее место занимал Руки, солист The Gazette, но меня всегда коробило то, что Руки слишком красивыйи слишком размалёванный, и у него не было даже отчасти самого главного козыря Уэмуры — его очень живой, харизматичной мимики.
А потом меня ткнули носом в Хайда. Среди образов Хайда очень мало тех, где он сильно похож на Уэмуру хотя бы потому,
что за всю свою медийную карьеру он очень редко бывал блондином, но порой, когда бывал — это было прямо "оно", потому что у Хидэто то самое, восхитительное, лицо. Наиболее всего он похож на Хикару в лютом фансервисном вампирском фильме "Moon Child", откуда и стибрены фотографии. Там у него была и причёска, и нужная возрастная структура лица (сейчас мужику полтос и он не то чтобы постарел, но сильно изменился, этот странный японский скилл...), и даже фигура: у Хайда, как и у Хикару, была самая разная конституция: он был и совсем тонким и андрогинным, и раскачивался не до крайности, но до неплохих объёмов и рельфово боже этот пресс, но вообще по жизни он поджарый астеник, как и большинство здоровых молодых японцев, в общем-то.
У Хи было много визуализаций, очень долгое время лидирующее место занимал Руки, солист The Gazette, но меня всегда коробило то, что Руки слишком красивый
А потом меня ткнули носом в Хайда. Среди образов Хайда очень мало тех, где он сильно похож на Уэмуру хотя бы потому,
что за всю свою медийную карьеру он очень редко бывал блондином, но порой, когда бывал — это было прямо "оно", потому что у Хидэто то самое, восхитительное, лицо. Наиболее всего он похож на Хикару в лютом фансервисном вампирском фильме "Moon Child", откуда и стибрены фотографии. Там у него была и причёска, и нужная возрастная структура лица (сейчас мужику полтос и он не то чтобы постарел, но сильно изменился, этот странный японский скилл...), и даже фигура: у Хайда, как и у Хикару, была самая разная конституция: он был и совсем тонким и андрогинным, и раскачивался не до крайности, но до неплохих объёмов и рельфов
Бонус:
Даниэль Вен — Данила Ковалёв
"годика через два ему в добровольно-принудительном порядке подкидывают новое развлечение - воспитанника
этот чувак талантливый химик, специализирующийся на отравляющих веществах, и по совместительству ёбаный псих - в детстве его изнасиловала кучка пьяных подростков, после чего тот 2 месяца пролежал в отключке, а потом нашёл обидчиков и технично переморил их веществами из загашника папаши (папаша тоже был учёный-химик), тут-то его "Миллениум" и прихватил
руководство лелеет надежду взрастить из этого парня ту самую машину для убийств - он чертовски умён, расчётлив и ко всему прочему феерически обаятелен
проблема в том, что машина для убийств помимо выстраивания хитрых планов и гремения склянками должна уметь убивать руками, а этого Даниэль делать не может, потому что стоит ему в драке попасться в захват - его накрывает флешбеком из детства и начинается паническая атака такой силы, что с ним можно делать всё, что угодно
и начальство говорит Хикару "ну ты давай разрули тут, наши психиатры не смогли, а ты у нас типа народными методами работаешь"
и сами такие достают попкорн хддддд
в общем, там закономерно возникает конфликт интересов а-ля:
- ФУ, ПЛЕБЕЙ
- ПРИНЦЕССА, БЛЯТЬ
и в итоге довольно стремительно разруливается тем, что принцесса по уши втюхивается в плебея и на очередной пьянке затаскивает его в голубую яму, откуда тот уже не сможет выбраться"
У Вена на самом деле ещё более мягкая внешность, чем у Ковалёва: нос не такой длинный и без горбинки, а глаза не так вдавлены в череп и не смотрят оттуда в душу. Но, знаете ли, Пежич — это совсем попса, и к тому же с некоторых пор эта личность выпилилась из мужского пола в женский ноу трансфобик доу. Если не придираться, меня всё устраивает: голубоглазый длинноволосый блондин, дистрофик — кажется, что о коленку можно сломать, и рожа, претендующая на интеллигентность.
По происхождению Вен французнеожиданный поворот с кучей разнообразных подмесов. Раньше была идейка, что со стороны отца у него есть что-то отдалённо азиатское, как и у Хикару (только у Хикару оно нихрена не отдалённое), но чем больше я об этом думаю, тем меньше в это верю.
По происхождению Вен француз
Наоми Такаси — Ёсико Ямагути
"вот с тёлками у Уэмуры так гладко не выходит
вернее как, они на него залипают, потому что он такой бэдбой
...был в "Миллениуме" по крайней мере
но он с бабами такая сучка хддд
рили, так нельзя
слишком много троллинга и доминирования-власти-унижения
не, правда, у него была одна баба, которая у него выигрывала ВСЕГДА
но это немудрено, когда мальчику 16 лет, а ты старше его в два раза
видимо Хи так не понравилось, что где-то в этом возрасте он и увлёкся голубизной
>:'DDDDDDDDD"
С Наоми Уэмура познакомился в трудный период жизни после гибели своей команды, когда он, не в прямую, конечно, но явно пытался самоубиться самыми изощрёнными способами, а потому особенно активно зашибал бабла, перехватывая заказы у якудзы и без конца влезая в их тёрки. Наоми на тот момент было 32, она рано овдовела: её супруг, босс влиятельного клана, присевший в тюрьму, скончался там при невыясненных обстоятельствах (якобы от пневмонии, но чёрт его разберёт). По закону жанра, приближённые супруга попытались убрать Наоми с глаз — боссовы жёны в таких случаях обычно не сопротивляются и лишь просят о покровительстве, но она внезапно оказалась конём с яйцами жадной до власти дамочкой и сумела всё прибрать к своим рукам, при этом соорудив себе нехилый авторитет от чего, кажется, сама дико охренела. Хикару же, с трудом и риском для жизни к ней подмазавшись, пару раз очень удачно метнулся по её личным поручениям, чем, в свою очередь, тоже заслужил определённое доверие. А так как Такаси была не только молодой вдовой, но и порядочной озорницей, Уэмура умудрился отхватить плюшек в виде кувыркания с ней с чего тоже явно охренел. Позже он с головой ушёл в отношения с вышестоящим товарищем, а затем судьба их с Наоми окончательно развела. А вот кинк на кучерявых японских южанок и в целом женщин крутобёдрых, с грудью, за которых так и хочется подержаться — а Наоми была такой, у Хи остался.
Аллен Лаветт — рыжий мужик
Я честно пыталась установить личность этого человека, но гугл выдвигал лишь предположения в духе: "Возможно, на фотографии: рыжие мужики".
Аллен классический рыжий англичанин, бороду обычно не носит, но с кем не бывает. Человек он со странностями — доподлинно неизвестно, съехала у него кукушка из-за попадания в "Миллениум", или это была базовая комплектация, но факт остаётся фактом: он чудит, очень зациклен на порядке в окружающем его пространстве (особенно это почему-то касается обувной полки),
но за порядком в голове следит не всегда и частенько пренебрегает порядком слов в предложении. При всём этом агент он недурной, пусть звёзд с неба и не хватает. С Хикару у Лаветта отношения довольно напряжённые по той причине, что между ними существует (не)здоровая конкуренция: у них одна военная специализация — огнестрельное оружие в целом и снайперская стрельба в частности, в которой они преуспевают, а потому на ежегодных учениях, призванных оценить эффективность работы агентов, вечно идут нос к носу. Ко всему прочему, Лаветт — сосед Вена по комнате в общежитии, и его хлебом не корми — дай повставлять Хикару палки в колёса, когда речь заходит об их с Веном отношениях. Ну, хотя бы жестоко потроллить. Надо заметить, из весьма благородных побуждений: Вена Аллен считает своим лучшим другом и привык трястись над ним, как над растением-мимозой в ботаническом саду. А тут, ишь, какие-то левые люди принялись его цветочек окучивать.
Аллен классический рыжий англичанин, бороду обычно не носит, но с кем не бывает. Человек он со странностями — доподлинно неизвестно, съехала у него кукушка из-за попадания в "Миллениум", или это была базовая комплектация, но факт остаётся фактом: он чудит, очень зациклен на порядке в окружающем его пространстве (особенно это почему-то касается обувной полки),
но за порядком в голове следит не всегда и частенько пренебрегает порядком слов в предложении. При всём этом агент он недурной, пусть звёзд с неба и не хватает. С Хикару у Лаветта отношения довольно напряжённые по той причине, что между ними существует (не)здоровая конкуренция: у них одна военная специализация — огнестрельное оружие в целом и снайперская стрельба в частности, в которой они преуспевают, а потому на ежегодных учениях, призванных оценить эффективность работы агентов, вечно идут нос к носу. Ко всему прочему, Лаветт — сосед Вена по комнате в общежитии, и его хлебом не корми — дай повставлять Хикару палки в колёса, когда речь заходит об их с Веном отношениях. Ну, хотя бы жестоко потроллить. Надо заметить, из весьма благородных побуждений: Вена Аллен считает своим лучшим другом и привык трястись над ним, как над растением-мимозой в ботаническом саду. А тут, ишь, какие-то левые люди принялись его цветочек окучивать.
Саёми Эномото — Риэ Миядзава
Эномото, а точнее "госпожа Эномото", как её называют все без исключения — глава генштаба "Миллениума",
причём эту должность в свои 40 лет она заняла совершенно заслуженно. Свою военную карьеру она начала в Агентстве общественной безопасности Японии и была одной из первых женщин в японских военных структурах, чья деятельность относилась непосредственно к оперативной работе. В дополнение к превосходной боевой подготовке Саёми обладает чрезвычайно высоким IQ (150+) и развитым стратегическим мышлением, что способствовало её стремительному росту на службе. После того, как правительство Японии приняло решение расформировать Агентство, Эномото завербовали в ФБР, где она также блестяще себя показала и дослужилась до звания майора путём досрочных повышений. Именно благодаря связям в ФБР Эномото и отхватила лакомый кусочек в виде руководства "Миллениумом": на момент, когда встал вопрос о смене руководителя организации, лучшего кандидата просто не нашлось (по крайней мере, потому, что американцы, которые оказывали на дела "Миллениума" огромное влияние, очень настаивали на том, чтобы пост занял этнический японец — для отвода глаз).
Саёми хорошо справляется с работой ввиду своей железной хватки и коммерческой жилки: она умело выстроила имидж "Миллениума" как структуры, которая действительно работает на обеспечение мировой безопасности, но при этом не гнушалась по-тихому исполнять частные просьбы "больших шишек", прочившие неплохие дивиденды. За счёт этих дивидендов условия жизни агентов значительно улучшились, более того — незначительно снизилась их смертность, поскольку первым делом Эномото позаботилась о переоборудовании лазарета и привлечении лучших специалистов к работе в нём.
Откровенно говоря, Эномото не лишена эмоций и зачастую сочувствует молодым оперативникам, но вынуждена это тщательно скрывать, чтобы оставаться на плаву. Держится она максимально холодно и отстранённо, а в трудные периоды, когда ей кажется, что в "низах" вот-вот начнётся разброд, не гнушается карательными мерами: на период её управления пришлось и ужесточение требований к качеству работы агентов (иначе говоря, не выполняешь план или не сдаёшь норматив — тебе кирдык), и казни подозреваемых в измене. Из-за последних двух обстоятельств большинство агентов боится госпожу Эномото до смерти, пускай всю грязную работу она старается делать руками своего заместителя. Боится её и Хикару, что, правда, не помешало ему ввязаться в пару историй, за которые он вполне мог заслужить от Саёми экстерминатус или, как минимум, длительное заточение в карцере с применением пыток. Но его как всегда пронесло: дуракам везёт.
причём эту должность в свои 40 лет она заняла совершенно заслуженно. Свою военную карьеру она начала в Агентстве общественной безопасности Японии и была одной из первых женщин в японских военных структурах, чья деятельность относилась непосредственно к оперативной работе. В дополнение к превосходной боевой подготовке Саёми обладает чрезвычайно высоким IQ (150+) и развитым стратегическим мышлением, что способствовало её стремительному росту на службе. После того, как правительство Японии приняло решение расформировать Агентство, Эномото завербовали в ФБР, где она также блестяще себя показала и дослужилась до звания майора путём досрочных повышений. Именно благодаря связям в ФБР Эномото и отхватила лакомый кусочек в виде руководства "Миллениумом": на момент, когда встал вопрос о смене руководителя организации, лучшего кандидата просто не нашлось (по крайней мере, потому, что американцы, которые оказывали на дела "Миллениума" огромное влияние, очень настаивали на том, чтобы пост занял этнический японец — для отвода глаз).
Саёми хорошо справляется с работой ввиду своей железной хватки и коммерческой жилки: она умело выстроила имидж "Миллениума" как структуры, которая действительно работает на обеспечение мировой безопасности, но при этом не гнушалась по-тихому исполнять частные просьбы "больших шишек", прочившие неплохие дивиденды. За счёт этих дивидендов условия жизни агентов значительно улучшились, более того — незначительно снизилась их смертность, поскольку первым делом Эномото позаботилась о переоборудовании лазарета и привлечении лучших специалистов к работе в нём.
Откровенно говоря, Эномото не лишена эмоций и зачастую сочувствует молодым оперативникам, но вынуждена это тщательно скрывать, чтобы оставаться на плаву. Держится она максимально холодно и отстранённо, а в трудные периоды, когда ей кажется, что в "низах" вот-вот начнётся разброд, не гнушается карательными мерами: на период её управления пришлось и ужесточение требований к качеству работы агентов (иначе говоря, не выполняешь план или не сдаёшь норматив — тебе кирдык), и казни подозреваемых в измене. Из-за последних двух обстоятельств большинство агентов боится госпожу Эномото до смерти, пускай всю грязную работу она старается делать руками своего заместителя. Боится её и Хикару, что, правда, не помешало ему ввязаться в пару историй, за которые он вполне мог заслужить от Саёми экстерминатус или, как минимум, длительное заточение в карцере с применением пыток. Но его как всегда пронесло: дуракам везёт.
Кристина Рич — Ализе Жакоте (Alizée)
Кристина — подруга и, до определенного момента, постоянная напарница Уэмуры. То сравнительно недолгое время, что Хикару возглавлял одну из опергрупп, она числилась его заместителем, а по сути несла на себе практически весь функционал капитана, не считая поднятия боевого духа — она индивидуалист и в этом не сильна — и непосредственной раздачи приказов во время операций. Она строчила отчеты, пока наш вечно травмированный из-за подожженного фитиля в жопе герой валялся в лазарете, во избежание тех самых травм тщетно пыталась научить его подобающему обращению с холодным оружием, которым владела в совершенстве (из всех бесчисленных шрамов у Уэмуры 80% — последствия резаных ран), прикрывала его перед начальством, когда тот уходил в очередную увольнительную и проебывался на несколько лишних часов... Много чего. Если подумать, именно Рич была одной из главных причин "невероятного везения" Хикару в его первые годы работы: её привилегированное положение распространялось не только на неё, но отчасти и на её ближайшее окружение. Привилегированное потому, что Крис попала в организацию способом, которым, пожалуй, больше никто не попадал. Оба её родителя — военные, разработчики тренерских методик и ярые фанатики своего дела. Они стояли у истоков "Миллениума", мать впоследствии даже осталась работать в Академии — подразделении, где детей с момента их поступления в организацию до 14-летнего возраста обучали всем необходимым для участия в боевых операциях навыкам (и Хикару в его прыщаво-пубертатные годы мамаша Рич, надо сказать, вздрючивала знатно, он до сих пор вспоминает с содроганием). Отдать собственную дочь в "Миллениум" и тем самым подвергнуть её чудовищной угрозе их сподвигла гордыня непоколебимая уверенность в собственных методах подготовки — ну, и по факту весьма сомнительная возможность "подстраховать, если что". Разумеется, информация об этом была засекречена хотя бы для того, чтобы обделенные сироты не порвали Кристину на тряпочки. Кристина прекрасно осознавала эту необходимость, и жёстко ограниченное и сухое общение с предками её не травмировало: к моменту поступления в Академию мозги ей промыли так тщательно, что она восприняла это, как должное. Искусственно обостренное чувство долга перед всем человечеством и иллюзия наличия "тыла" в виде семьи позволило Рич, при её весьма скромных физических данных, вырасти в одного из лучших агентов организации: отставание в дисциплинах, где ей банально недоставало силы (скажем, при её росте в 155 см снайперскую винтовку просто не поднять и с ней особо не развернуться), она с лихвой компенсировала невероятной тактической соображалкой, знанием четырех иностранных языков и нескольких языков программирования до кучи, а также умелым владением техниками ментального воздействия, которыми она довольно легко могла расположить к себе практически любого человека, даже врага. Словом, как агенту ей, должно быть, невероятно повезло, но чисто по-человечески в этой истории больше всех мне жалко именно её.
Зачем же Рич непозволительно долго оставалась в тени своего незадачливого и куда менее одарённого друга? Возможно, мнила себя серым кардиналом: в те недалёкие времена по-прежнему господствовал мир мужчин, особенно в военном деле (Эномото возглавила "Миллениум" немногим после того, как их опергруппа распалась), и ей с её хрупкой и миловидной внешностью, которую часто не принимали всерьёз, существенно проще было влиять на центровую фигуру, чем самой быть ею.
А ещё она в этого незадачливого и куда менее одарённого друга была влюблена. Он, может быть, и был для неё глуповат, но оставался чертовски обаятельным мерзавцем, знаете ли. К тому же, их многое связывало, и ему одному Кристина однажды разболтала свой "маленький секрет" — а он его не только принял, но и сохранил за семью печатями. Во многом именно это обстоятельство превратило лёгкую увлечённость Рич в безнадёжность.
Хикару эту безнадёжность предпочёл в упор не замечать. У него, вообще-то, недурно развита эмпатия, да и Крис была ему весьма и весьма близка, но, единожды увидев намёк, он стремительно прокрутил в голове перспективы и пришёл к выводу, что это с большой вероятностью погубит их альянс и их самих, и убедил себя больше никогда не то, что не реагировать на намёки, а просто их не различать.
Альянс всё равно погиб: Кристина не снесла того, что, хоть и косвенно, но была отвергнута, а интрижка Хикару с парнем фрустрировала её настолько, что она предпочла самоустраниться из его быта.
Зато живы остались оба.
Зачем же Рич непозволительно долго оставалась в тени своего незадачливого и куда менее одарённого друга? Возможно, мнила себя серым кардиналом: в те недалёкие времена по-прежнему господствовал мир мужчин, особенно в военном деле (Эномото возглавила "Миллениум" немногим после того, как их опергруппа распалась), и ей с её хрупкой и миловидной внешностью, которую часто не принимали всерьёз, существенно проще было влиять на центровую фигуру, чем самой быть ею.
А ещё она в этого незадачливого и куда менее одарённого друга была влюблена. Он, может быть, и был для неё глуповат, но оставался чертовски обаятельным мерзавцем, знаете ли. К тому же, их многое связывало, и ему одному Кристина однажды разболтала свой "маленький секрет" — а он его не только принял, но и сохранил за семью печатями. Во многом именно это обстоятельство превратило лёгкую увлечённость Рич в безнадёжность.
Хикару эту безнадёжность предпочёл в упор не замечать. У него, вообще-то, недурно развита эмпатия, да и Крис была ему весьма и весьма близка, но, единожды увидев намёк, он стремительно прокрутил в голове перспективы и пришёл к выводу, что это с большой вероятностью погубит их альянс и их самих, и убедил себя больше никогда не то, что не реагировать на намёки, а просто их не различать.
Альянс всё равно погиб: Кристина не снесла того, что, хоть и косвенно, но была отвергнута, а интрижка Хикару с парнем фрустрировала её настолько, что она предпочла самоустраниться из его быта.
Зато живы остались оба.
Клэр Уэмура (в девичестве Миллнер) — Клэр Дэйнс
Это даже не персонаж, а скорее периодически возникающий образ, как тень отца Гамлета. Только тень матери Уэмуры.
Клэр — образцово-показательная англичанка из образцово-показательной лондонской семьи. В юности многим возможностям и удовольствиям, которые были ей доступны в силу благосостояния и обворожительной мордашки, она, как истинная хорошая девочка, предпочитала книги. И когда все достойное и недостойное из английской литературы было поднято и изучено, ей случайно подвернулась литература японская. Это, конечно, мог быть любой общепризнанный шедевр, начиная "Записками у изголовья" и заканчивая томиком Нацумэ Сосэки, но что-то мне подсказывает, что это была "Повесть о Гэндзи". А точнее — "Повесть о блистательном Гэндзи". "Хикару Гэндзи моногатари".
И Клэр влюбиласьда, в эту жуткую нудятину, но анимэ тогда только начинало разрастаться и ещё не притягивало диких гайдзинов в страну, как магнитом. Вначале ей просто захотелось увидеть страну, где зарождались все эти ни на что не похожие для типичного европейца произведения, а затем в голову пришла идея приложить к этому своё филологическое образование. И она уехала навстречу своим научным изысканиям, немного выучив язык, под охи и ахи родителей, тем не менее, исправно спонсировавших её интересы.
А спустя год, когда культурный шок и одиночество обычно завладевают иммигрантами с новой силой, она встретила своего принца Гэндзи. Нет, пока не Хикару, но к нему шло. Мацуда Уэмура поразил её решимостью, которой так недостает всем японским мужчинам, задумывающим подыскать себе жену-иностранку. Да и вообще, он был чертовски обаятельным мерзавцем (жаль, что в этом случае мерзавцем настоящим)... Видимо, что-то генетическое.
Сына Клэр выносила с трудом: врожденный порок сердца, который в свое время было решено не оперировать из-за риска нанести больший вред и ранее не доставлявший существенного беспокойства, совершенно её измучил. Но после кесарева она быстро оправилась и с новыми силами продолжила вести образцово-показательный быт в доме Уэмура.
А спустя восемь неполных лет её сын, которого она, с момента выхода замуж запертая в четырёх стенах (не положено японской жене работать или учиться в полную силу — иначе какая она жена?), считала своим главным сокровищем и утешением, пропал по дороге из школы. Малолеток тогда ещё не снабжали повально смешными похожими на тамагочи телефончиками с тремя номерами на быстром наборе, тревожной кнопкой и меткой GPS — кто знает, может, начали после череды ужасных случаев в середине девяностых? — и поиски затянулись надолго. Спустя неделю нашли, но не сына, а только тело с изуродованным лицом. Клэр пережила опознание, пусть едва ли могла трезво смотреть — лишь проверила родинку на ладони, ведь их почти ни у кого не бывает. Пережила она и скорые похороны, но спустя пару месяцев уснула и не проснулась. На этот раз Мацуда был не при чём: он в каком-то смысле любил жену и планировал забыть историю с Хикару, как страшный сон, и через пару лет начать все сначала, но сердце Клэр, не перенесшее потрясения, решило за него.
Воспоминания о матери, смазанные ужасом, связанным с попаданием в "Миллениум", позже наложившиеся на новость о её скоропостижной, в каком-то смысле мученической смерти, создали в голове Хикару некий идеальный образ. Расставшись с ней ещё совсем ребёнком, он помнит её умопомрачительно красивой женщиной (что правда, но не до такой степени), которая, к тому же, единственная на всём белом свете желала ему только добра. И он возвращается к этому образу всякий раз, когда жить становится совсем невыносимо, чтобы осознать, что она пострадала ещё больше, и что он обязан жить — назло отцу и во имя неё. Крайне патетично, но для Хи это и впрямь работает.
Быть может, именно из-за образа матери он впоследствии так прочно прикипел к Даниэлю. Было что-то общее между ней и ним, или, скорее, между их с Веном матерями, но последнего доподлинно было не выяснить. И Хикару невольно слегка гипнотизировала эта светлая волна волос и улыбающиеся глаза, равно как и готовность Вена ради него (какого-то чёрта!) снять с себя последнюю рубашку. Кто знает?
Fun fact:Я придумала имя для Клэр почти сразу, как придумала самого Хикару много лет назад, и совсем недавно задумалась, что жену одного из моих любимейших актеров (полюбила которого я сильно позже, чем был придуман "Миллениум") зовут так же... А потом с ужасом поняла, что она идеально подходит под визуалку. Совпадение?
Клэр — образцово-показательная англичанка из образцово-показательной лондонской семьи. В юности многим возможностям и удовольствиям, которые были ей доступны в силу благосостояния и обворожительной мордашки, она, как истинная хорошая девочка, предпочитала книги. И когда все достойное и недостойное из английской литературы было поднято и изучено, ей случайно подвернулась литература японская. Это, конечно, мог быть любой общепризнанный шедевр, начиная "Записками у изголовья" и заканчивая томиком Нацумэ Сосэки, но что-то мне подсказывает, что это была "Повесть о Гэндзи". А точнее — "Повесть о блистательном Гэндзи". "Хикару Гэндзи моногатари".
И Клэр влюбилась
А спустя год, когда культурный шок и одиночество обычно завладевают иммигрантами с новой силой, она встретила своего принца Гэндзи. Нет, пока не Хикару, но к нему шло. Мацуда Уэмура поразил её решимостью, которой так недостает всем японским мужчинам, задумывающим подыскать себе жену-иностранку. Да и вообще, он был чертовски обаятельным мерзавцем (жаль, что в этом случае мерзавцем настоящим)... Видимо, что-то генетическое.
Сына Клэр выносила с трудом: врожденный порок сердца, который в свое время было решено не оперировать из-за риска нанести больший вред и ранее не доставлявший существенного беспокойства, совершенно её измучил. Но после кесарева она быстро оправилась и с новыми силами продолжила вести образцово-показательный быт в доме Уэмура.
А спустя восемь неполных лет её сын, которого она, с момента выхода замуж запертая в четырёх стенах (не положено японской жене работать или учиться в полную силу — иначе какая она жена?), считала своим главным сокровищем и утешением, пропал по дороге из школы. Малолеток тогда ещё не снабжали повально смешными похожими на тамагочи телефончиками с тремя номерами на быстром наборе, тревожной кнопкой и меткой GPS — кто знает, может, начали после череды ужасных случаев в середине девяностых? — и поиски затянулись надолго. Спустя неделю нашли, но не сына, а только тело с изуродованным лицом. Клэр пережила опознание, пусть едва ли могла трезво смотреть — лишь проверила родинку на ладони, ведь их почти ни у кого не бывает. Пережила она и скорые похороны, но спустя пару месяцев уснула и не проснулась. На этот раз Мацуда был не при чём: он в каком-то смысле любил жену и планировал забыть историю с Хикару, как страшный сон, и через пару лет начать все сначала, но сердце Клэр, не перенесшее потрясения, решило за него.
Воспоминания о матери, смазанные ужасом, связанным с попаданием в "Миллениум", позже наложившиеся на новость о её скоропостижной, в каком-то смысле мученической смерти, создали в голове Хикару некий идеальный образ. Расставшись с ней ещё совсем ребёнком, он помнит её умопомрачительно красивой женщиной (что правда, но не до такой степени), которая, к тому же, единственная на всём белом свете желала ему только добра. И он возвращается к этому образу всякий раз, когда жить становится совсем невыносимо, чтобы осознать, что она пострадала ещё больше, и что он обязан жить — назло отцу и во имя неё. Крайне патетично, но для Хи это и впрямь работает.
Быть может, именно из-за образа матери он впоследствии так прочно прикипел к Даниэлю. Было что-то общее между ней и ним, или, скорее, между их с Веном матерями, но последнего доподлинно было не выяснить. И Хикару невольно слегка гипнотизировала эта светлая волна волос и улыбающиеся глаза, равно как и готовность Вена ради него (какого-то чёрта!) снять с себя последнюю рубашку. Кто знает?
Fun fact:Я придумала имя для Клэр почти сразу, как придумала самого Хикару много лет назад, и совсем недавно задумалась, что жену одного из моих любимейших актеров (полюбила которого я сильно позже, чем был придуман "Миллениум") зовут так же... А потом с ужасом поняла, что она идеально подходит под визуалку. Совпадение?
Мацуда Уэмура — Кэн Ватанабэ
Ну, и раз уж я упомянула мать Хикару, было бы преступлением пропустить человека, давшего завязку всей истории. В отличие от Клэр, фигурирующей в повествовании лишь в виде призрака в воспоминаниях сына, Мацуда, вполне себе настоящий, из плоти и крови, мелькает в нём неоднократно хотя, безусловно, ещё чаще Хикару просто вспоминает о нём и о том, какая он скотина.
Не могу сказать, что поступок Мацуды делает его психопатом и совсем "из ряда вон" (особенно если сравнивать с родителями Кристины, которые сплавили дочку в эту мясорубку просто "потому что"). Как и для большинства японских мужчин, семья никогда не стояла для него на первом месте. Женился он, скорее, потому, что ему было просто пора. Ко всему прочему, жена-иностранка, да ещё такая хорошенькая, давала +100 очков к статусности. Мацуда остался доволен своим выбором, что неудивительно с учётом того, какой примерной супругой была Клэр, но отсутствие глубинной, беспричинной любви, не завязанной на уважении, в конечном итоге позволило ему поступиться ей. Поступиться сыном было ещё проще: для Уэмуры-старшего это был не плод любви, а нечто само собой разумеющеесяповезло мужику со здоровьем: дети ему достаются "по щелчку" и даже сильно раньше, чем он мог планировать. Единственной подлинной страстью в жизни Мацуды была его политическая карьера, которая в конце девяностых пёрла в гору так, что оставалось только завидовать. Не исключено даже, что со взяткой его подставили конкуренты — там всё как-то слишком хорошо складывалось поначалу, а русское "дают — бери" японцам не чуждо... А миллениумовцы уже нагрели на этой ситуации руки, вначале до усрачки запугав, а затем пообещав полную конфиденциальность и протекцию при условии согласия на сотрудничество. Чёрт знает, почему именно Хикару им приглянулся: он был совершенно занюханным, домашним мальчиком, умным, но без проблесков гениальности. Рисовать любил очень, как по мне — прекрасный зачаток для того, чтобы научиться шмалять по живым людям из автомата, да. Может быть, потому, что "Миллениум" особенно интересовали дети, воспитывавшиеся в мультикультурной среде: они, как правило, знали два языка и были куда меньше зашорены культурными паттернами стран, где родились — и то, и другое было ценно, поскольку организация работала по всему миру, и быстрая адаптация к рабочему полю была для агентов ключом к успеху. А может быть, просто потому, что расходного материала (да, это я про детей) требовалось много, а шансов достать этот материал было достаточно мало, поэтому подвернувшейся возможностью никогда не гнушались.
Возвращаясь к Мацуде... Сделка для него выгорела: коррупционный скандал задушили в зародыше, а "смерть" единственного сына, вскоре дополнившаяся смертью жены, стала неплохим пиаром. Чёрным, конечно, но какая разница? Пара лет на антидепрессантах — и он почти забыл об этой истории. Ещё лет через пять он снова женился, уже на японке, заделал ещё одного мальчишку.
Поскольку доступа к информации о Хикару Мацуда не имел, он посчитал, что тот с его данными и впрямь быстро загнулся. Представляете себе тот ужас, который он испытал, когда первенец сам его нашёл, будучи уже совершеннолетним? Но Хикару не мстить к нему припёрся — уже перехотелось: он тогда был в бедственном положении и посчитал, что самое время поднять немного папкиного бабла и связей, чтобы банально не сдохнуть от голода. Даже шантажировать толком не пришлось: тот факт, что он до сих пор жив, породил у Мацуды море фантазий на тему того, что Хикару теперь умеет и может сделать с ним и его новой семьёй, будь не по-его. Мерил по себе.
Никогда, кстати, не задумывалась о его партийной принадлежности. Сдаётся мне, что он коммунист. Ну, знаете, всё общее, и дети тоже общие...
Что касается визуалки, было трудновато: интернет, конечно, изобилует фотографиями Ватанабэ, но он человек очень улыбчивый, в то время как Мацуда постоянно — постоянно! — на максимально серьёзных щщах. У Хикару в него привычка хмурить брови и вообще разговаривать бровями отдельно от всего лица. Внешне они с ним вообще довольно похожи, не считая того, что Хикару выше и гораздо субтильнее. Мимика, жесты, голос... Как говорила моя прабабка, что хером заложено, то палкой не выбьешь
Не могу сказать, что поступок Мацуды делает его психопатом и совсем "из ряда вон" (особенно если сравнивать с родителями Кристины, которые сплавили дочку в эту мясорубку просто "потому что"). Как и для большинства японских мужчин, семья никогда не стояла для него на первом месте. Женился он, скорее, потому, что ему было просто пора. Ко всему прочему, жена-иностранка, да ещё такая хорошенькая, давала +100 очков к статусности. Мацуда остался доволен своим выбором, что неудивительно с учётом того, какой примерной супругой была Клэр, но отсутствие глубинной, беспричинной любви, не завязанной на уважении, в конечном итоге позволило ему поступиться ей. Поступиться сыном было ещё проще: для Уэмуры-старшего это был не плод любви, а нечто само собой разумеющееся
Возвращаясь к Мацуде... Сделка для него выгорела: коррупционный скандал задушили в зародыше, а "смерть" единственного сына, вскоре дополнившаяся смертью жены, стала неплохим пиаром. Чёрным, конечно, но какая разница? Пара лет на антидепрессантах — и он почти забыл об этой истории. Ещё лет через пять он снова женился, уже на японке, заделал ещё одного мальчишку.
Поскольку доступа к информации о Хикару Мацуда не имел, он посчитал, что тот с его данными и впрямь быстро загнулся. Представляете себе тот ужас, который он испытал, когда первенец сам его нашёл, будучи уже совершеннолетним? Но Хикару не мстить к нему припёрся — уже перехотелось: он тогда был в бедственном положении и посчитал, что самое время поднять немного папкиного бабла и связей, чтобы банально не сдохнуть от голода. Даже шантажировать толком не пришлось: тот факт, что он до сих пор жив, породил у Мацуды море фантазий на тему того, что Хикару теперь умеет и может сделать с ним и его новой семьёй, будь не по-его. Мерил по себе.
Никогда, кстати, не задумывалась о его партийной принадлежности. Сдаётся мне, что он коммунист. Ну, знаете, всё общее, и дети тоже общие...
Что касается визуалки, было трудновато: интернет, конечно, изобилует фотографиями Ватанабэ, но он человек очень улыбчивый, в то время как Мацуда постоянно — постоянно! — на максимально серьёзных щщах. У Хикару в него привычка хмурить брови и вообще разговаривать бровями отдельно от всего лица. Внешне они с ним вообще довольно похожи, не считая того, что Хикару выше и гораздо субтильнее. Мимика, жесты, голос... Как говорила моя прабабка, что хером заложено, то палкой не выбьешь
Масахиро Вада — Хироюки Санада
буду пополнять и поднимать
Масахиро — старожил "Миллениума", бессменный начальник его охраны. Охраной в "Миллениуме" называется подразделение, несущее функции собственной безопасности, но по факту это ни дать ни взять ЧК. И методы у них те же, что и у чекистов, то бишь, весьма и весьма сомнительные. Обычно в охрану отбираются (со стороны, не из подросших детей-оперативников) те ещё отморозки, потому что именно их руками пытаются, а впоследствии зачастую убиваются агенты, подозреваемые в измене. Не исключено, что и сам Вада пришел из криминальной сферы: замашки у него бандитские, к тому же, присутствует неслабая склонность к садизму. Удержаться же в организации ему помогло умение выслуживаться: зверствует он лишь в отношении агентов, когда у него развязаны руки, а с верхами строит из себя послушного пса, как бы ни был недоволен их политикой. Недоволен он, к слову, вечно: ему всё чудится, что гайки недостаточно закручены и в целом как-то мало жести, оттого организация и не может перебороть колоссальную смертность среди агентов — хлюпиков ведь взращивает. Ваду, в отличие от Эномото, боятся не только когда косячат, а просто так, потому что чёрт знает, что он может выкинуть, перейди ты ему дорогу.
И да, это сложно сказать по Санаде, но физические данные Масахиро впечатляют не менее неприятно, чем его прескверная личность. На самом деле он здоровый бугай шкафообразного типа под два метра ростом, способный завернуть в бараний рог практически любого японца, да и рослого европейца. Ещё одна причина, по которой связываться с Вадой крайне нежелательно.
И да, это сложно сказать по Санаде, но физические данные Масахиро впечатляют не менее неприятно, чем его прескверная личность. На самом деле он здоровый бугай шкафообразного типа под два метра ростом, способный завернуть в бараний рог практически любого японца, да и рослого европейца. Ещё одна причина, по которой связываться с Вадой крайне нежелательно.
Такуми Ямагути — Масанобу Андо
К своему неудовольствию должна признать, что в своё время прорабатывала этого персонажа недостаточно тщательно, поэтому истоки его биографии и характера максимально глубоко и надёжно запрятаны в хранилище под кодовым названием "да хер его знает". Тем не менее, не упомянуть я его не могу, поскольку он оказал колоссальное влияние на формирующуюся личность Уэмуры.
В "Миллениуме", как можно было догадаться по истории Хикару и Даниэля, существует институт наставничества: после выпуска из Академии по достижении 14-летнего возраста к новоиспечённому агенту приставляется "старший товарищ", который должен главным образом закрепить его практические навыки и натаскать на работу уже в "боевых" условиях. В случае с Дэном, правда, всё было несколько иначе: с 14 до 16 лет он сидел в штабе и перебирал склянки в лаборатории, пока попутно с нимбезуспешно работали психиатры, а Хикару заставили им заниматься исключительно в качестве наказания, поскольку тот совсем пошёл в разнос — на успех мероприятия там никто не надеялся, да и кто мог предполагать, что Вену стоит всего лишь нажраться и охаметь, чтобы Хи на него клюнул, и всё заверте... Вообще тема с наставничеством была изобретена не столько ради того, чтобы повысить шансы совсем ещё зелёных агентов на выживание: статистика показывала, что в этом отношении оно малоэффективно, сколько ради того, чтобы держать в тонусе агентов более опытных. У многих из тех, кому удавалось протянуть пару-тройку лет с начала оперативной работы, чувство собственной важности и неуязвимости начинало лезть изо всех щелей, что было совсем не выгодно руководству организации. Дать матёрому оперативнику ученика, чтобы тот передавал свою "невъебенную крутизну" по наследству, а по факту дрючить его за каждый прокол в обучении подростка — довольно действенный и наиболее безболезненный способ возвращения самооценки первого на адекватный уровень. Дальше всё как-то резко укатывалось в совсем уж печальное: изоляция, пытки... Словом, уж лучше мелочь понянчить.
Такуми, получив Хикару в качестве подопечного, не в пример активно впрягся в его воспитание — Хикару считает, что он проштрафился и пытался тем самым загладить вину перед начальством, но кто знает? Учитель из Ямагути вышел жёсткий, но в конечном итоге именно такой подход оказался лучшим для Хи — он помог ему не поехать головой после первого же задания, на котором он не смог прикончить свою цель с безопасного расстояния и уже смирился с мыслью, что пойдёт под трибунал, и в итоге с испуга пристрелил её, когда та неождианно перешла в нападение. Наставник не демонстрировал ему жалость, а порой мог и поиздеваться, правда, исключительно до возникновения спортивной злости: Такуми быстро смекнул, что Уэмура способен свернуть горы в попытке что-либо доказать, если его берут на "слабо". В то же время, он никогда не был равнодушен: старался отстраняться и предоставлять свободу действий, но вмешивался в те моменты, когда дело очевидно начинало пахнуть керосином, и вытягивал Хикару из болота за волосы. Мне думается, что после гибели команды, в которой Хикару был капитаном, именно Такуми прочистил ему мозги и не дал спиться или сторчаться, а заодно сделал так, чтобы он поменьше путался с якудзой и тем самым сохранил голову на плечах (становилось совсем уж очевидно: у Хи вдруг завелись деньги, совсем не соответствовавшие его жалованию — их Такуми, к слову, помог ему понадёжнее упрятать и сохранить — Хикару туда потихоньку подкидывал и к двадцати годам докопил до того, что купил в Токио квартиру, притом не два на два квадратных метра, как это обычно бывает). Ко всему прочему, Ямагути раскрыл в нём сильные стороны: приметив способности в стрельбе, научил всему, что знал сам, привил азарт погони за мимолётным кайфом, получаемым при попадании в десятку, и в итоге вылепил одного из лучших стрелков "Миллениума" (владение огнестрельным — пожалуй, единственное умение, которым Хикару мог справедливо похвастать). Изнурительными тренировками поднял его выносливость до того, что Хи ещё несколько лет не замечал своего больного сердца — порок ему передался от матери, но врачами был "пойман" лишь к 18-19 годам. Выучил водить так, что Уэмура несколько раз уносил задницу из погонь, откуда унести её объективно было практически невозможно. И, наконец, присоветовал почаще улыбаться и включать искру в глазах: Такуми видел в Хикару погребённую под толщей подростковой агрессии харизму, которая могла бы существенно облегчить ему жизнь. Откопав, Хи быстро взял её на вооружение, с лихвой превзойдя своего весьма и весьма обаятельного наставника. Начал обрастать связями, авторитетом, обзавёлся собственным учеником...
Очевидно, тогда-то Такуми и решил, что больше не нужен. Начальство охотно согласовало его переезд в киотский штаб: Ямагути хорошо себя зарекомендовал за время своего наставничества, да и раньше редко слышал нарекания в свой адрес, а вот затянуть поводок на Уэмуре, начинавшем чувствовать себя слишком вольготно, точно не помешало бы. Отъезд наставника и впрямь на какое-то время приструнил Хикару: он понял, что в случае чего прикрыть его будет совсем некому. Впрочем, велика вероятность того, что куда больше его подавило осознание той лёгкости, с которой он уехал и оборвал все контакты. Такуми был первым человеком за долгие годы, который видел в нём личность, а не серую массу, как воспринимали учеников в Академии, который считался с ним — этого было вполне достаточно, чтобы с жадностью смотреть ему в рот, пускай Уэмура ерепенился и изо всех сил пытался это скрывать. Хи был благодарен ему за всё, и даже за те моменты, в которые он по обыкновению до конца жизни в "Миллениуме" изображал безмерное раздражение — когда слышал из уст старших сотрудников "ты стал совсем как он". В глубине души он знал, что это правдаи что именно в Ямагути он такая язва, врождённый талант здесь помог лишь отчасти: он всего лишь долгое время его зеркалил, не зная, как защититься от подколов, и считал, что быть на него похожим не стыдно, даже наоборот. Но вслух всегда цедил нечто в духе "вы что-то путаете" и иногда совсем неслышно — "я своих не бросаю".
Бонус: Масанобу Андо наиболее известен своей ролью в культовой экранизации манги "Королевская битва" — тоже антиутопия про школоту и адское рубилово. Но это совпадение!
Дабл-бонус: Были времена, когда я их с Хикару слегка шипперила. Чу-у-у-уть-чуть. На донышке. Уж очень Хи бывал рядом с ним по-симпатичному беззащитным на фоне своей общей заносчивости и нахальства. В моей старой писанине этот проклятущий юст прямо сквозит. Но сейчас я, конечно, понимаю, что, во-первых, сётакон — несколько не мой жанр, во-вторых, Уэмура — добрый тормоз в вопросах собственной сексуальности, и осознать её неплохую такую гибкость в 14 лет вряд ли мог. Он в те годы: "Чё? Девчонки?.. Ну, нравятся, наверное..."
В "Миллениуме", как можно было догадаться по истории Хикару и Даниэля, существует институт наставничества: после выпуска из Академии по достижении 14-летнего возраста к новоиспечённому агенту приставляется "старший товарищ", который должен главным образом закрепить его практические навыки и натаскать на работу уже в "боевых" условиях. В случае с Дэном, правда, всё было несколько иначе: с 14 до 16 лет он сидел в штабе и перебирал склянки в лаборатории, пока попутно с ним
Такуми, получив Хикару в качестве подопечного, не в пример активно впрягся в его воспитание — Хикару считает, что он проштрафился и пытался тем самым загладить вину перед начальством, но кто знает? Учитель из Ямагути вышел жёсткий, но в конечном итоге именно такой подход оказался лучшим для Хи — он помог ему не поехать головой после первого же задания, на котором он не смог прикончить свою цель с безопасного расстояния и уже смирился с мыслью, что пойдёт под трибунал, и в итоге с испуга пристрелил её, когда та неождианно перешла в нападение. Наставник не демонстрировал ему жалость, а порой мог и поиздеваться, правда, исключительно до возникновения спортивной злости: Такуми быстро смекнул, что Уэмура способен свернуть горы в попытке что-либо доказать, если его берут на "слабо". В то же время, он никогда не был равнодушен: старался отстраняться и предоставлять свободу действий, но вмешивался в те моменты, когда дело очевидно начинало пахнуть керосином, и вытягивал Хикару из болота за волосы. Мне думается, что после гибели команды, в которой Хикару был капитаном, именно Такуми прочистил ему мозги и не дал спиться или сторчаться, а заодно сделал так, чтобы он поменьше путался с якудзой и тем самым сохранил голову на плечах (становилось совсем уж очевидно: у Хи вдруг завелись деньги, совсем не соответствовавшие его жалованию — их Такуми, к слову, помог ему понадёжнее упрятать и сохранить — Хикару туда потихоньку подкидывал и к двадцати годам докопил до того, что купил в Токио квартиру, притом не два на два квадратных метра, как это обычно бывает). Ко всему прочему, Ямагути раскрыл в нём сильные стороны: приметив способности в стрельбе, научил всему, что знал сам, привил азарт погони за мимолётным кайфом, получаемым при попадании в десятку, и в итоге вылепил одного из лучших стрелков "Миллениума" (владение огнестрельным — пожалуй, единственное умение, которым Хикару мог справедливо похвастать). Изнурительными тренировками поднял его выносливость до того, что Хи ещё несколько лет не замечал своего больного сердца — порок ему передался от матери, но врачами был "пойман" лишь к 18-19 годам. Выучил водить так, что Уэмура несколько раз уносил задницу из погонь, откуда унести её объективно было практически невозможно. И, наконец, присоветовал почаще улыбаться и включать искру в глазах: Такуми видел в Хикару погребённую под толщей подростковой агрессии харизму, которая могла бы существенно облегчить ему жизнь. Откопав, Хи быстро взял её на вооружение, с лихвой превзойдя своего весьма и весьма обаятельного наставника. Начал обрастать связями, авторитетом, обзавёлся собственным учеником...
Очевидно, тогда-то Такуми и решил, что больше не нужен. Начальство охотно согласовало его переезд в киотский штаб: Ямагути хорошо себя зарекомендовал за время своего наставничества, да и раньше редко слышал нарекания в свой адрес, а вот затянуть поводок на Уэмуре, начинавшем чувствовать себя слишком вольготно, точно не помешало бы. Отъезд наставника и впрямь на какое-то время приструнил Хикару: он понял, что в случае чего прикрыть его будет совсем некому. Впрочем, велика вероятность того, что куда больше его подавило осознание той лёгкости, с которой он уехал и оборвал все контакты. Такуми был первым человеком за долгие годы, который видел в нём личность, а не серую массу, как воспринимали учеников в Академии, который считался с ним — этого было вполне достаточно, чтобы с жадностью смотреть ему в рот, пускай Уэмура ерепенился и изо всех сил пытался это скрывать. Хи был благодарен ему за всё, и даже за те моменты, в которые он по обыкновению до конца жизни в "Миллениуме" изображал безмерное раздражение — когда слышал из уст старших сотрудников "ты стал совсем как он". В глубине души он знал, что это правда
Бонус: Масанобу Андо наиболее известен своей ролью в культовой экранизации манги "Королевская битва" — тоже антиутопия про школоту и адское рубилово. Но это совпадение!
Дабл-бонус: Были времена, когда я их с Хикару слегка шипперила. Чу-у-у-уть-чуть. На донышке. Уж очень Хи бывал рядом с ним по-симпатичному беззащитным на фоне своей общей заносчивости и нахальства. В моей старой писанине этот проклятущий юст прямо сквозит. Но сейчас я, конечно, понимаю, что, во-первых, сётакон — несколько не мой жанр, во-вторых, Уэмура — добрый тормоз в вопросах собственной сексуальности, и осознать её неплохую такую гибкость в 14 лет вряд ли мог. Он в те годы: "Чё? Девчонки?.. Ну, нравятся, наверное..."
буду пополнять и поднимать